когда блестящая нить волшебной пряжи вывела их к знакомым местам. Тучи ходили над их головами с самого начала пути, а некоторое время назад небо-таки обрушилось на землю потоками воды. К сожалению, чудесный клубок мог лишь сократить продолжительность дороги, а от атмосферных капризов никак не защищал, поэтому последние полчаса оборотни шли под проливным дождем и успели промокнуть до нитки. От разгулявшейся непогоды напарников не смогла бы защитить ни густая волчья шерсть, ни хладнокровие земноводного, равнодушного к осадкам, поэтому они обреченно остались в человеческом обличье, тем более, что сейчас до избушки Яги оставалось рукой подать. Гуша мелко тряслась, Серый бесился и сопел.
Когда очередная крупная капля задорно щелкнула мужчину по носу, терпение у него лопнуло:
— Дубовое — оно Дубовое и есть! — с ожесточением прорычал Сергей. — Это что же за дрова стоеросовые там обитают, чтоб вот так облажаться!
Гуша подавленно молчала.
Дубовое было совсем небольшим и небогатым поселением в несколько дворов. Местные жители не распахивали землю под поля и огороды — почва здесь была нехороша для этого, и существовали исключительно за счет охоты, сбора ягод, грибов и орехов, да еще водили несколько коз и содержали в загоне кур. Окруженное несколькими могучими дубами местечко словно затерялось в глубине Тридесятой чащи. Лес обеспечивал их всем необходимым для существования, а чего не находилось в лесу — то можно было выменять в городе на пушнину. Сушеные боровики и земляника тоже отлично шли. До ближайшей опушки дубовчанам были сутки езды по полузаросшей петляющей дороге. Лошадь с телегой в Дубовом имелась одна-единственная, у страшно гордого этим фактом пожилого холостяка, но для немногочисленного населения этого было достаточно.
Именно с владельца лошади все и началось.
Два дня назад он возвращался домой на телеге, груженой мукой, сахаром, солью и крупами. На окраине города его окликнул незнакомец. Узнав, что мужичок держит путь в чащу Тридесятого, он обрадовался, назвался охотником и попросил подвезти. Не подозревая ничего лихого, дубовчанин согласился, и дальше они поехали вместе.
Попутчик оказался человеком неразговорчивым. Почти всю дорогу он клевал носом, прислонившись к мешкам. На подъезде к деревне охотник проснулся, поблагодарил своего благодетеля, спрыгнул с телеги и исчез в лесу. Мужичок добросовестно довез груз до места и с чувством выполненного долга отправился отдыхать.
Сутки спустя деревню настигла беда. Один из охотников не вернулся домой к сроку. Отправившиеся на поиски обнаружили его недалеко от поселения, без сознания, страшно израненного когтями крупного зверя. Доставив пострадавшего домой, жители посетовали на распоясавшихся волков и положились на судьбу. Помочь раненому своими силами они не могли, и до города его довезти надежды было мало. Снарядившись, несколько мужчин обошли окрестности, но следов стаи не обнаружили, решили, что охотнику не повезло нарваться на матерого одиночку и на этом успокоились. А на следующий день несколько детей отправились за орехами, и вернулись домой бегом, насмерть перепуганные и растерявшие корзины. Зареванные добытчики поведали, что наткнулись на огромного злющего волка. И именно в этот момент до дубовчан дошло, что ведь вернулись не все…
Уже на подходе к поселению Гушка и Серый почуяли неладное. Лес вокруг затих и насторожился. Со стороны изб слышались крики, беготня и плач.
Сергей моментально напрягся и приник к земле, навострив уши и принюхиваясь. Гушка, не возвращаясь в человеческий облик, замерла неподвижно, завидуя острому слуху напарника. Услышав что-то в стороне от тропинки, Серый рванул на звук, не разбирая дороги.
Звук повторился, и теперь до Гушки тоже донесся истошный детский крик. Ребенок приближался к ним, видимо, пытаясь от чего-то убежать.
Отчаянным прыжком Сергей преодолел преградивший путь овраг и неожиданно оказался среди кустов лещины. Прямо перед ним, захлебнувшись от неожиданности воплем, стояла расцарапанная девчонка лет восьми. Завидев мохнатого жуткого зверя, она всхлипнула и попыталась скрыться, но было поздно. За ее спиной возникло оскаленное рыло преследовавшего ее чудовища.
Из кустов выступил высоченный волк. Он был выше Серого, но при этом отличался какой-то нездоровой худобой и облезлостью. Шерсть вокруг пасти повисла клоками, слипшимися от запекшейся крови. С клыков тянулась вязкая слюна, глаза бешено косили и отливали оранжевым светом. Завидев неожиданного противника, чудовище глухо зарычало и ощерилось, приготовившись нападать, но тут со спины Серого взвилась в прыжке лягушка.
Приземлившись перед ошарашенной тварью уже на человеческие ноги, Гушка толкнула девчонку себе за спину. Воспользовавшись замешательством врага, Серый бросился вперед и попытался ухватить его за шею. Тварь с неожиданным проворством увернулась. Между кустов лещины закипела схватка.
Оттеснив девчонку с открытого пространства, Гушка огляделась. Отметины лап чудовища четко виднелись на земле. Делать нечего, ребенка тут бросать нельзя, мало ли куда она кинется с перепугу. Крепко ухватив девочку за руку, Гуша помчалась через лес, внимательно всматриваясь в следы.
Им повезло — логово оказалось недалеко. Две могучие ели потеснили остальные деревья и сплелись ветвями, образовав что-то вроде шалаша. Гуша присела на краю полянки, чутко вслушиваясь в окружающие ее звуки. Из-за спины доносился шум битвы, который сбивал с толку, но вот откуда-то с хвойной вершины донеслось робкое щелканье синицы. Удостоверившись, что в зловещем шалаше пусто, девушка рванула вперед.
На полянке искомый ею предмет не обнаружился. Раздвинув густые колючие ветви шалаша, Гуша осмотрела стволы деревьев и радостно вскрикнула. В одном из них, на небольшом расстоянии от земли, сверкнул нож.
Попытавшись вытащить его, девушка потерпела неудачу. Лезвие засело глубоко в древесине и поддаваться не желало. Подумав несколько секунд, Гушка приняла решение. Оборотень упала на спину, прицелилась и с силой ударила по рукояти ногой.
Лес огласил пронзительный вой. Гуша устало поднялась на ноги, подобрала с земли обломок ножа, приобняла перепуганную девочку за плечи и медленно пошла назад.
Под ореховыми кустами лежал незнакомец. Лицо было изможденным и бледным, дыхание — прерывистым. Серый, дабы не пугать ребенка, уже принял человеческий облик. Щеку его пересекала глубокая царапина. Оборотни переглянулись и, не говоря ни слова, подняли тело с земли и потащили в деревеньку. Девочка робко следовала за ними.
В Дубовом пришлось задержаться до следующего утра. Гушка разрывалась между избой, где лежал раненный поселянин, и подворьем лошадевладельца, который, охая и ахая, признал в незнакомце давешнего охотника. Серый от предложенной помощи отмахнулся, ограничившись тем, что промыл царапину отваром подорожника. Поздней ночью усилия девушки по спасению истерзанного дубовчанина увенчались успехом — раны были обработаны и перевязаны, температура спала, и мужчина постепенно погрузился в глубокий сон. Тихонько, чтобы никого не разбудить, Гуша пробралась ко второму подопечному. Ему тоже стало лучше. Дыхание выровнялось,